Читать книгу "Король в моем плену  - Стелла Вайнштейн"

Пытаюсь торопливо высказать бессвязные мысли. Так в детстве проговаривала вслух страшные сны, чтобы те не сбылись:

— Я умерла, когда мама вышла купить поесть. Даже не успела попрощаться. Нужно было закричать с самого начала, когда почувствовала, что губы пухнут, но медсестра посмотрела на меня с таким презрением, что было неудобно возмущаться. А потом я не смогла позвать на помощь, скреблась в постели без звука, и это было хуже всего.

— Вы живы, Ева, я держу в руках человека из плоти и крови. Вам приснился дурной сон, в этих лесах бывает — видения туманят разум.

— Мне страшно!

— Ева, не бойтесь, Ева. Насланные кошмары рассеялись с приходом дня, вы в безопасности, под моей опекой. Не позволю ничему нарушить ваш покой…

— Ах, лучше бы ты сказал мне, что в кустах прячется оператор со скрытой камерой.

— Вам нужен отдых и сон, отогнать гнетущее безумие. Готовы ли вы отправиться со мною в охотничий домик неподалеку?

Цепляюсь еще крепче за широкие плечи. Близость горячего человека необходима, иначе сойду с ума.

— Только если пообещаешь не оставлять меня ни на секунду.

— Даю слово чести, — церемонно кивает незнакомец, не выпуская из объятий.

И тут отчаянно хочется почувствовать себя живой. Сделать что-то запретное, желанное, которое раньше никогда себе не позволила бы. Например, поцеловать невероятно красивого и благородного принца на белом коне. Что он сделает? Оттолкнет меня?

Медленно поворачиваю к себе его лицо, провожу подушечкой пальца по чисто выбритой щеке, спускаюсь вниз к чуть приоткрытому рту. Как только касаюсь, мужчина застывает, его руки каменеют на моей талии. А я, наоборот, тягучим медом тянусь вверх, к сладости его губ.

Сердце бьется в груди, как сумасшедшее. В крови бушуют страх и волнение, смешиваясь в жгучую смесь страсти. Мягкий поцелуй углубляется, в животе сворачивается спираль, как перед полетом вниз на американских горках.

Жива, определенно жива, мертвых так не трясет от близости молодого мужского тела. Да и прошлые поцелуи с соседом в подъезде ни в какое сравнение не идут с нынешним, запретным и неожиданным.

Рука незнакомца ложится на мой затылок, притягивая ближе. Язык касается нижней губы, вызывая стон наслаждения. И тут он отстраняется, смотрит затуманенными глазами, выдыхает:

— Не к лицу мужчине воспользоваться слабостью девы, подпавшей под злые чары. Назвался защитником, следом и от самого себя буду блюсти вашу честь.

Я позволяю усадить себя на белоснежного скакуна, жующего желтую траву меж корней узловатого дуба. Мгновение — и за моей спиной вскакивает мой волшебный принц, горячо дышит на ухо. Наша встреча и его не оставила равнодушным. Я вижу это по часто бьющейся жилке на шее, по расширенным зрачкам черных глаз, по быстро вздымающейся груди.

Пусть не надеется сохранить мою честь. Он не знает, каково это — умирать девственницей, не изведав запретного плода, о котором твердят все вокруг. В этот раз окажусь умнее и не отпущу этого красавца, каким-то чудом обратившего на меня внимание. Слишком упоительно в надежном кольце его рук, слишком остро было изведать вкус его поцелуя.

Едва отъехали от места встречи, а я уже изворачиваюсь, нахожу губами его губы и улетаю в вышину наслаждения. Купаюсь в хмельном вкусе страсти. И незнакомец от неожиданности с жаром отвечает, пока, опомнившись, не отстраняет меня.

— Тише, Ева. Отдохнешь, излечишься, тогда и зацелую тебя, пока не начнешь умолять о пощаде. Сейчас же не искушай меня, не поддамся.

Трусь щекой о его шею, вырывая прерывистый вздох. Мерное покачивание, теплота бархатной ткани плаща и близость надежной мужской груди приносят умиротворение. Загоняю в самый далекий уголок сознания открытие, что я оказалась в другом мире.

Только одно остается выяснить, пока не провалюсь в сон.

— Как тебя зовут? — спрашиваю, утыкаясь носом в ложбинку чуть ниже мочки уха.

— Рейсвальд, меня зовут Рейсвальд, заколдованная дева.

ГЛАВА 12

Не раскрывайте карты раньше времени

Как сладко было провести месяц в объятиях Рейса в уединении охотничьего домика! Его свита сопроводила нас и появлялась, только чтобы пополнить припасы. Близость затянула сродни помешательству — мы не могли насытиться друг другом. Любовь вспыхнула от одного поцелуя и ярко разгорелась в огне отчаянной потребности. Рейс стал тем, что я всю жизнь искала: надежной гаванью, куда можно было возвращаться, спасаясь от невзгод. В его глазах легко было почувствовать себя центром вселенной — принц смотрел на меня как на чудо, на сбывшуюся мечту. С жадностью слушал рассказы о моей жизни, о другом мире. И ни разу, за целый месяц ни единожды не одернул меня, не приказал вести себя осторожней, не навязал свою волю. Страсть превратилась в любовь, столь глубокую, что семь лет разлуки, предательство и невеста не иссушили ее.

В тиши затерянного в лесной чаще домика мы клялись друг другу в вечной любви. Я целовала черные щекочущие ресницы, таяла в крепких объятиях. Плавилась в ощущении счастья, знакомого лишь тем, кто танцевал на краю бездны.

Клятвы о любви… Чего они стоят, если лишь одна из сторон цепляется за них до изодранного в клочки сердца? Слова, пророненные, когда смотрела в черные глаза, до сих пор жгут душу, прорастают сквозь сажу предательства зелеными ростками надежды.

Не знаю зачем, наверное, воспоминания замутили разум, но я приказала остановиться на отдых, хотя остался всего час пути. Рейсвальд спешился, поправил сбрую, подошел к телеге переброситься парой слов с извозчиком и Миком.

Я тоже привязала Маруську и застыла, не смея решиться.

Ладно, пора быть немного смелой.

— Рейс, пройдем со мной на минутку полюбоваться на осенние красоты?

Король удивленно заломил бровь, но, как всегда покорно, пошел следом, углубляясь в чащу. Под ногами хрустели ветви и шуршала листва. Грибы проклевывались тут и там алыми шляпками, усыпанными белыми пятнами. Мы шли, пока я не убедилась, что вокруг ни одной живой души. Округлая полянка, освещенная солнцем, показалась самым подходящим местом. Тут пахло прелой листвой и мхом. Вдалеке закуковала кукушка, я по привычке начала считать и оборвала себя на середине. Хватит откладывать.

— Жди, — легко толкнула Рейса в грудь в сторону векового дуба.

С нижней ветки сорвался желудь, упал на плечо короля. Мы задрали головы, увидели серое тельце белки с пушистым хвостом, удирающей на верхушку.

Он отвернулся. Время.

С трепетом позволила личине рассосаться. Ушли зеленые выразительные глаза, открыв серые, с пушистыми ресницами. Лицо округлилось, а тело, наоборот, стало худым и угловатым, как у подростка. Исчезла пышная грудь, оставляя скромную девичью, чуть поднимающую лиф, платье свободно повисло на истончившейся талии. Волосы посветлели до русого оттенка, остались длинными и густыми, полнясь магией.